Heavenly Cow
Рассказ с POV Штайгера начинается с "Блянахуй", рассказ с POV Дюпре начинается с философских раздумий 
Вот вам порнушный рассказик про страшную мстю Курта Штайгера!
Симон Дюпре, капитан «Аквитании», сидел в ресторане “Soirée” и размышлял над вопросом собственной храбрости.
Вопрос этот был очень странен для боевого офицера, прошедшего Третью Терранскую. Еще более он был странен для человека, недавно получившего высшую награду флота Объединенных колоний. «Военно-морской крест» вручался за выдающийся героизм и отвагу, проявленные с риском для жизни и превышением долга службы в столкновении с превосходящими силами противника.
Нельзя сказать, чтобы Симон вообще не испытывал страха. Человек, не испытывающий страха, глуп, а не храбр. Храбрость заключается в преодолении себя, инстинкта самосохранения, подленькой твари глубоко внутри, нашептывающей: «Спасайся, беги!»
Вопрос был только в том, почему вступать в бой с превосходящими силами противника для Симона было намного проще, чем иметь дело с Куртом Штайгером.
читать дальшеС их последней встречи прошло больше месяца. Симон тогда впервые опробовал силовые наручники и нашел новый опыт весьма занимательным. Задерживаться, чтобы узнать мнение Штайгера, он не стал и вообще практически сразу покинул планету. Несмотря на то, что «Аквитанию» вполне прилично подлатали на Хеллуве, стоило провести внеочередной техосмотр на верфях Нью-Парижа: заново откалибровать главное орудие и перебрать двигатели планетарной тяги.
Дюпре тогда не пришло в голову, что это похоже на бегство. Но когда главное орудие откалибровали, двигатели перебрали, а он поймал себя на мысли «не слишком ли быстро» − пришло. И когда после очередного боевого вылета привел «Аквитанию» обратно на Аквилон, а не на Хеллуву − снова пришло.
Конечно, у него были свои резоны. Après tout, Аквилон его родная планета, здесь можно говорить на родном языке, а не на варварском стандарте, подходящем только для мата. Кухня, опять же, на Аквилоне была не в пример лучше. То, что в Хеллува-сити называлось изысканным рестораном аквилонской кухни, в Нью-Париже было бы средней руки бистро. Однако приходилось признать, что на Аквилоне Симона удерживает отнюдь не возможность раз в неделю ужинать в своем любимом ресторане “Soirée” на площади Республики.
Мысль о новой встрече с Куртом Штайгером вызывала у Симона некоторые, скажем так, опасения, вполне закономерные. Непомерно раздутое самолюбие СБшника может заставить его пойти на весьма жесткие меры. Жесткие меры в исполнении Штайгера могут привести Дюпре как минимум в реанимацию.
Впрочем, по-настоящему страшно было не это. А то, что какую бы отвратительную, мерзкую, грязную и унизительную вещь не сделал бы с ним Штайгер, Симону даже в голову не придет разорвать их связь. Отношения? Merde, не отношения, а мучительная, больная, извращенная взаимозависимость!
Может быть, сейчас он пытался сделать именно это. Смешно же думать, что Штайгер не достанет его на Аквилоне, если захочет. В прошлом ему вполне удавалось. Просто на Хеллуве в его распоряжении больше ресурсов. Симон до сих пор не понимал, как СБшнику удалось прорваться в гостиничный номер адмирала Ханнигана, который охраняли вооруженные морпехи, и устроить такой дебош, что Симона до сих пор при одном воспоминании скручивала судорога стыда и... Очень хотелось добавить «отвращения», но врать себе Симон не привык. Лучше уж недоговаривать.
Поэтому даже за великолепной трапезой с белым вином и морскими гребешками его мозг все возвращался к вопросу, не удерживает ли его вдали от Хеллувы обыкновенная трусость. Было и альтернативное объяснение, но Симону оно нравилось еще меньше. Они не подростки, Dieu merci, и он не школьная королева красоты, заставляющая ухажеров за собой побегать.
Однако, когда Курт Штайгер ногой отодвинул стул и сел за его столик, Симон испытал острое, осязаемое чувство, и почему-то не страха, а облегчения. В комплекте с привычным раздражением: «Даже пальто не снял и руки из карманов не вытащил, cochon! Приличное же заведение!»
Симон положил вилку, промокнул губы салфеткой и сказал, не скрывая сарказма:
− Да, конечно, присаживайтесь, господин Штайгер. Как мило с вашей стороны составить мне компанию.
Штайгер прищурился и посмотрел на Симона так, что у того холодок прошел по позвоночнику. Так, знаете, в ресторане смотрят на любимое блюдо, особенно когда порция маленькая, и для полного, всестороннего наслаждения может не хватить.
Подлетевший официант предложил Штайгеру что-нибудь выпить. СБшник бросил:
− Виски со льдом. И счет, пожалуйста, мсье Дюпре уходит.
Симон приподнял бровь:
− А если я добровольно не пойду, вы наденете на меня наручники и вытащите отсюда силой?
Штайгер многообещающе ухмыльнулся и откинул полу пиджака, демонстрируя привешенные к ремню наручники и СБшный айдишник. Симон вздохнул и залпом осушил свой бокал. Можно устроить скандал, посопротивляться, но у Штайгера наверняка даже фальшивый ордер на арест заготовлен.
На улице Штайгер остановил такси. Симон вздохнул и опустил ресницы. Увы, не отель за углом, где можно надеяться на минимальное соблюдение приличий. Наверняка промзона подальше от центра и какой-нибудь полутемный подвал, где развлечениям СБшника никто не помешает.
Он сделал вид, что смотрит в окно, а сам исподтишка наблюдал за Штайгером. Штайгер вольготно развалился на сиденье со своим вечным самодовольным видом. Предвкушает, canaille. Наверняка придумал что-то новенькое. В извращенной фантазии Курту Штайгеру не откажешь. Симон вдруг вспомнил призывно раскинутые колени, закушенные губы, скованные запястья, и щеки обдало жаром. Он быстро отвернулся и перевел дыхание. Вдруг улыбнулся уголком рта. Интересно, что такого может придумать Курт Штайгер, чтобы стереть из памяти Симона картины своего полного и безоговорочного подчинения?
Штайгер заметил. Придвинулся ближе, выдохнул в ухо Симону:
− Скучал по мне?
− Держал пари сам с собой и только что выиграл, − любезно отозвался Симон. − Ставил, что вам понадобится не меньше месяца, чтобы восстановить душевное равновесие после нашего последнего рандеву.
− А, ты даже дни считал, − ухмыльнулся Штайгер.
Симон закатил глаза с видом: «Quelle idée stupide!» Состроил скучающее лицо и стал смотреть в окно. Так и есть, промзона.
Остановились они у третьесортного отеля, которому больше подошло бы название ночлежки. Дюпре брезгливо поджал губы, окинув взглядом обшарпанный холл и стойку портье, забранную решетками.
− Надеюсь, простыни здесь хотя бы чистые?
Штайгер фыркнул с видом: «А ты как думаешь?» Он деловито прошагал к лестнице и стал подниматься. Лифта не было. У стойки портье он не задержался − значит, снял номер заранее.
Дюпре страдальчески поморщился и последовал за ним. Dieu merci, армейская вакцина защищает от столбняка, заражения крови и ЗППП.
У двери номера 7 Штайгер помедлил, перекидывая между пальцами ключ. Дюпре стоял, по привычке покачиваясь с носка на пятку. Терпеливо ждал, стараясь выровнять дыхание. Сердце стучало немного быстрее обычного.
− Страшно? − спросил Штайгер вкрадчиво.
− Боюсь, вы не сможете придумать ничего, что поразило бы мое воображение. − Тон у Дюпре был снисходительно-вежливый.
− Меня ты совсем не боишься, да?
− Господин Штайгер, есть только один человек, которого я боюсь. − Он подождал, не дойдет ли до Штайгера. Не дождавшись, закатил глаза и пояснил: − Я сам. Запомните это хорошенько, s'il vous plaît.
Штайгер ухмыльнулся и открыл дверь.
В номере никого не было, и на том спасибо. Например, двух-трех отбросов общества, которым Штайгер пообещал бесплатное развлечение. Это было бы вполне в его духе.
Дюпре повесил пальто на крючок у двери и принялся спокойно, неторопливо раздеваться.
− Не хочу, чтобы вы опять нанесли моему гардеробу непоправимый урон, − пояснил он все так же снисходительно-вежливо.
Губы норовили сложиться в саркастическую полуулыбку. Пока что именно он держал ситуацию под контролем, а не Штайгер.
Против ожиданий Дюпре, Штайгер не стал следить за ним своим фирменным хищным взглядом. Он как будто чего-то ждал, прислушиваясь и кидая взгляды на смартфон. Небрежно кивнул Симону на кровать, кинул пальто на стул.
Симон сдернул с кровати покрывало, прожженное в паре мест и украшенное подозрительными пятнами. Стараясь не приглядываться к постельному белью, улегся навзничь, заложив руки за голову и поддерживая на лице скучающее выражение.
− Если вы сегодня не в настроении, господин Штайгер, можем встретиться в другой раз.
Штайгер зачем-то выглянул в коридор, снова прикрыл дверь. Встал коленом на кровать, зацепил наручники за перекладину, раскрыл браслеты. Поднял бровь, глядя на Дюпре: что, дескать, здесь твоя бравада кончится? Дюпре пожал плечами, протянул руки, и наручники защелкнулись на запястьях.
− Семеро, не считая меня, − интимно понизив голос, сказал ему Штайгер.
Симон моргнул, сдвинул брови, и тут в мозгу будто щелкнуло. Вот почему Штайгер смотрел на часы и вообще выбрал такой низкопробный отель, где портье не следит за клиентами. Он открыл было рот, чтобы проинформировать Штайгера, что любые третьи лица будут привлечены к уголовной ответственности, и что он крайне разочарован отсутствием фантазии у бывшего следователя СВР. Он вообще много еще чего собирался сказать, но Штайгер ловко сунул ему в рот кляп.
− Спасибо за идею, кстати. Ну, про кляп и мешок на голову.
Симон едва не застонал. Это действительно была его идея. Он попробовал извернуться и пнуть Штайгера как следует. Но Штайгер почти без труда перекинул его лицом вниз и прижал коленом. Оттянул ему голову назад, надел широкую, плотно прилегающую кожаную повязку, закрывающую не только глаза, но и уши, затянул ремешками. Дюпре мычал и дергался, но, естественно, безо всякого эффекта. За повязкой последовал обещанный мешок на голову.
«Я его убью», − спокойно, равнодушно подумал Дюпре и перестал сопротивляться. Даже не вздрогнул, когда Штайгер раздвинул ему ягодицы и выдавил между ними щедрую порцию лубриканта. Этот imbécile правда надеется впечатлить Симона семью насильниками? Симону просто нужно будет чуть подольше подождать.
Merde, прежде его не трахали больше пяти раз подряд. Может быть, он не сможет достаточно быстро двигаться, чтобы дотянуться до резака в заднем кармане брюк.
Симон проклял себя за беспечность. Перемирие у них, как же! Он слишком расслабился, решил, что Штайгер безопасен! Надо было сунуть резак под подушку.
Он все-таки вздрогнул, когда до него донесся приглушенный повязкой стук в дверь. Небольшой номер тут же заполнился звуком шагов, голосами, грубым смехом. Слов было не различить, и голоса он бы вряд ли узнал. Затем и повязка, чтобы он не мог опознать никого из насильников. А мешок на голову, чтобы они не опознали его.
Первый же мужик вставил ему и принялся драть грубо, жестко. Кончил довольно быстро, рывком вытащил, и его сперма вытекла Симону в промежность. Его место сразу же занял второй. Дюпре отметил это отстраненно, холодно. Он был не здесь, это делали не с ним, он только наблюдал издалека, выжидая удобный момент, копя силы.
Третий разил дешевым одеколоном. Четвертый, видимо, решил предварительно принять душ, потому что кожа его была чуть влажной и пахла мылом. Дюпре из всех чувств осталось только осязание и обоняние, и запахи усилились раза в два. Он различал даже силиконовый запах кондомов, которыми пользовались подонки. Пятый, впрочем, снова трахнул его au naturel и кончил внутрь. Теперь в заднице у Симона буквально хлюпало.
У шестого был такой здоровенный член, что он с трудом втиснул его даже в такую растраханную мокрую дырку. Он поднял Симона на колени, стискивая железными пальцами бедра, и принялся ебать медленно, аккуратно, с оттяжкой. Симон дышал со всхлипами, вжимаясь лбом в постель, стараясь удержать разъезжающиеся колени. Если он неудачно повернется, его просто порвут.
Сглатывать с кляпом во рту было сложно, и слюна стекала из уголков рта, оставляя мокрые пятна на ткани. Мужик стиснул своими железными пальцами его яички и член, насаживая его на свой здоровенный инструмент, и Дюпре застонал. Больно было и раньше, но это была привычная, простая боль, от которой легко абстрагироваться. Теперь кровь приливала к низу живота, в промежности горело и саднило, и анус болезненно сжимался и пульсировал.
Мужик начал двигаться короткими резкими толчками, одновременно терзая его член, и это было так похоже на Штайгера, что Симон вдруг взвыл и начал слепо вырываться. Это было уже не то, что можно безучастно терпеть; не то, что он позволял с собой делать, а то, что ему навязывали силой, вбивали в самое его нутро, выворачивая его наизнанку.
По телу Симона прошла судорога. Он стиснул зубами кляп и с рыданием кончил. Дальнейшее он запомнил очень смутно. Его трахали еще и еще, зря он понадеялся, что на седьмом насильнике все закончится. Его выебали пивной бутылкой. Ему отсосали грубо, задевая зубами за головку, всовывая пальцы в зад, и он снова кончил, хрипло вопя и пинаясь.
На какое-то время все чувства отключились. Он пришел в себя, когда Штайгер уже снимал с него повязку. Симон несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Перед глазами все плыло, он был слаб, как котенок. А вот Штайгер был все еще одет и свеж, как огурчик. Наслаждался шоу, мерзавец.
− Моя очередь, мон шер. − Штайгер плотоядно оскалился, снимая пиджак и кобуру.
Симон обвел мутными глазами номер: никого, ни следа чужого присутствия, как будто семеро насильников ему привиделись.
Стоп, откуда ему знать, что их было именно семеро? Потому что так сказал Штайгер? Очень смешно. Их могло быть хоть двадцать семь.
Он снова посмотрел на Штайгера − тот уже был голый, со стояком, и Симон едва не застонал при мысли, что сейчас этот немаленький член войдет в его истерзанный, саднящий анус.
− Ну что, в рот или в жопу? − светским тоном спросил Штайгер и стиснул его рукой между ног.
Симон вскрикнул и прикусил губу. Если его сейчас выебет еще и Штайгер, он будет извиваться и кричать в голос. Не то чтобы он раньше не кричал под Штайгером, конечно... Сказать: «в рот»? Тогда Штайгер ухмыльнется и трахнет его в задницу.
Дюпре облизал пересохшие губы, завел локти за голову и выдохнул:
− Курт, выеби меня в рот.
Эффект был именно такой, как он и рассчитывал. Штайгер выматерился, оседлал его грудь и забил член ему в глотку. И принялся остервенело трахать. Он так долго не кончал, что под конец Симон начал хрипеть и задыхаться. Когда он смог проглотить сперму и вдохнуть, это было как оргазм.
Штайгер расстегнул наручники, и Дюпре со стоном разогнул и уронил руки. Пожалуй, с резаком стоит повременить. Он сейчас и встать, наверное, не сможет. И даже ноги свести.
Штайгер встал на колени между его раздвинутых ног и снова полез к заднице. Симон вскрикнул и дернулся от его прикосновения, пока не сообразил, что Штайгер смазывает его гелем-анальгетиком.
− Я почти поверил. Почти, − сообщил ему Симон, внимательно следя за реакцией.
− Не понимаю, о чем ты, − небрежно отозвался Штайгер, но пальцы его слегка дрогнули.
− С записью отлично придумано. Где ты ее сделал, где-нибудь в баре?
Штайгер загадочно ухмыльнулся и ничего не сказал. Симон продолжал, уже уверенней:
− А как тебя хватило на столько раз? «Хард-рок» или банальная виагра?
− Блядь, ну хуле ты такой умный? − пожаловался Штайгер, падая рядом с ним на кровать. − Ладно, где я прокололся?
Теперь уже Симон загадочно улыбнулся и не ответил. Он не собирался рассказывать Штайгеру, что именно навело его на подозрения. Тем более что это была куча мелких деталей, а не один прокол. Например, что Штайгер так долго не кончал. Предполагалось же, что все это время он не участвовал, а смотрел − должен был спустить за минуту. Или легкий, еле различимый привкус силикона на его члене. Или то, что его ни разу не трахнули вдвоем. Допустим, его рот Штайгер бережет только для себя, но в каждый конкретный момент к нему не прикасалось больше одного человека. Это подделать трудно. Он мимолетно задумался, как Штайгеру удалось использовать фаллоимитатор одновременно с руками. Ах да, страпон же.
Они полежали какое-то время молча. Рука Штайгера нащупала бедро Дюпре и принялась его поглаживать.
− Я одного не пойму, − сказал Симон задумчиво. − Не проще было действительно найти семерых подонков? Раньше ты без проблем предлагал меня первому встречному.
Штайгер хохотнул.
− Проще. Но где же тут фантазия? Мастерство, наконец? Кто там жаловался, что мне нечем поразить его воображение?
− Беру свои слова назад. Твой ебанизм будет поражать меня вечно.
Вот вам порнушный рассказик про страшную мстю Курта Штайгера!
СЕМЕРО
Симон Дюпре, капитан «Аквитании», сидел в ресторане “Soirée” и размышлял над вопросом собственной храбрости.
Вопрос этот был очень странен для боевого офицера, прошедшего Третью Терранскую. Еще более он был странен для человека, недавно получившего высшую награду флота Объединенных колоний. «Военно-морской крест» вручался за выдающийся героизм и отвагу, проявленные с риском для жизни и превышением долга службы в столкновении с превосходящими силами противника.
Нельзя сказать, чтобы Симон вообще не испытывал страха. Человек, не испытывающий страха, глуп, а не храбр. Храбрость заключается в преодолении себя, инстинкта самосохранения, подленькой твари глубоко внутри, нашептывающей: «Спасайся, беги!»
Вопрос был только в том, почему вступать в бой с превосходящими силами противника для Симона было намного проще, чем иметь дело с Куртом Штайгером.
читать дальшеС их последней встречи прошло больше месяца. Симон тогда впервые опробовал силовые наручники и нашел новый опыт весьма занимательным. Задерживаться, чтобы узнать мнение Штайгера, он не стал и вообще практически сразу покинул планету. Несмотря на то, что «Аквитанию» вполне прилично подлатали на Хеллуве, стоило провести внеочередной техосмотр на верфях Нью-Парижа: заново откалибровать главное орудие и перебрать двигатели планетарной тяги.
Дюпре тогда не пришло в голову, что это похоже на бегство. Но когда главное орудие откалибровали, двигатели перебрали, а он поймал себя на мысли «не слишком ли быстро» − пришло. И когда после очередного боевого вылета привел «Аквитанию» обратно на Аквилон, а не на Хеллуву − снова пришло.
Конечно, у него были свои резоны. Après tout, Аквилон его родная планета, здесь можно говорить на родном языке, а не на варварском стандарте, подходящем только для мата. Кухня, опять же, на Аквилоне была не в пример лучше. То, что в Хеллува-сити называлось изысканным рестораном аквилонской кухни, в Нью-Париже было бы средней руки бистро. Однако приходилось признать, что на Аквилоне Симона удерживает отнюдь не возможность раз в неделю ужинать в своем любимом ресторане “Soirée” на площади Республики.
Мысль о новой встрече с Куртом Штайгером вызывала у Симона некоторые, скажем так, опасения, вполне закономерные. Непомерно раздутое самолюбие СБшника может заставить его пойти на весьма жесткие меры. Жесткие меры в исполнении Штайгера могут привести Дюпре как минимум в реанимацию.
Впрочем, по-настоящему страшно было не это. А то, что какую бы отвратительную, мерзкую, грязную и унизительную вещь не сделал бы с ним Штайгер, Симону даже в голову не придет разорвать их связь. Отношения? Merde, не отношения, а мучительная, больная, извращенная взаимозависимость!
Может быть, сейчас он пытался сделать именно это. Смешно же думать, что Штайгер не достанет его на Аквилоне, если захочет. В прошлом ему вполне удавалось. Просто на Хеллуве в его распоряжении больше ресурсов. Симон до сих пор не понимал, как СБшнику удалось прорваться в гостиничный номер адмирала Ханнигана, который охраняли вооруженные морпехи, и устроить такой дебош, что Симона до сих пор при одном воспоминании скручивала судорога стыда и... Очень хотелось добавить «отвращения», но врать себе Симон не привык. Лучше уж недоговаривать.
Поэтому даже за великолепной трапезой с белым вином и морскими гребешками его мозг все возвращался к вопросу, не удерживает ли его вдали от Хеллувы обыкновенная трусость. Было и альтернативное объяснение, но Симону оно нравилось еще меньше. Они не подростки, Dieu merci, и он не школьная королева красоты, заставляющая ухажеров за собой побегать.
Однако, когда Курт Штайгер ногой отодвинул стул и сел за его столик, Симон испытал острое, осязаемое чувство, и почему-то не страха, а облегчения. В комплекте с привычным раздражением: «Даже пальто не снял и руки из карманов не вытащил, cochon! Приличное же заведение!»
Симон положил вилку, промокнул губы салфеткой и сказал, не скрывая сарказма:
− Да, конечно, присаживайтесь, господин Штайгер. Как мило с вашей стороны составить мне компанию.
Штайгер прищурился и посмотрел на Симона так, что у того холодок прошел по позвоночнику. Так, знаете, в ресторане смотрят на любимое блюдо, особенно когда порция маленькая, и для полного, всестороннего наслаждения может не хватить.
Подлетевший официант предложил Штайгеру что-нибудь выпить. СБшник бросил:
− Виски со льдом. И счет, пожалуйста, мсье Дюпре уходит.
Симон приподнял бровь:
− А если я добровольно не пойду, вы наденете на меня наручники и вытащите отсюда силой?
Штайгер многообещающе ухмыльнулся и откинул полу пиджака, демонстрируя привешенные к ремню наручники и СБшный айдишник. Симон вздохнул и залпом осушил свой бокал. Можно устроить скандал, посопротивляться, но у Штайгера наверняка даже фальшивый ордер на арест заготовлен.
На улице Штайгер остановил такси. Симон вздохнул и опустил ресницы. Увы, не отель за углом, где можно надеяться на минимальное соблюдение приличий. Наверняка промзона подальше от центра и какой-нибудь полутемный подвал, где развлечениям СБшника никто не помешает.
Он сделал вид, что смотрит в окно, а сам исподтишка наблюдал за Штайгером. Штайгер вольготно развалился на сиденье со своим вечным самодовольным видом. Предвкушает, canaille. Наверняка придумал что-то новенькое. В извращенной фантазии Курту Штайгеру не откажешь. Симон вдруг вспомнил призывно раскинутые колени, закушенные губы, скованные запястья, и щеки обдало жаром. Он быстро отвернулся и перевел дыхание. Вдруг улыбнулся уголком рта. Интересно, что такого может придумать Курт Штайгер, чтобы стереть из памяти Симона картины своего полного и безоговорочного подчинения?
Штайгер заметил. Придвинулся ближе, выдохнул в ухо Симону:
− Скучал по мне?
− Держал пари сам с собой и только что выиграл, − любезно отозвался Симон. − Ставил, что вам понадобится не меньше месяца, чтобы восстановить душевное равновесие после нашего последнего рандеву.
− А, ты даже дни считал, − ухмыльнулся Штайгер.
Симон закатил глаза с видом: «Quelle idée stupide!» Состроил скучающее лицо и стал смотреть в окно. Так и есть, промзона.
Остановились они у третьесортного отеля, которому больше подошло бы название ночлежки. Дюпре брезгливо поджал губы, окинув взглядом обшарпанный холл и стойку портье, забранную решетками.
− Надеюсь, простыни здесь хотя бы чистые?
Штайгер фыркнул с видом: «А ты как думаешь?» Он деловито прошагал к лестнице и стал подниматься. Лифта не было. У стойки портье он не задержался − значит, снял номер заранее.
Дюпре страдальчески поморщился и последовал за ним. Dieu merci, армейская вакцина защищает от столбняка, заражения крови и ЗППП.
У двери номера 7 Штайгер помедлил, перекидывая между пальцами ключ. Дюпре стоял, по привычке покачиваясь с носка на пятку. Терпеливо ждал, стараясь выровнять дыхание. Сердце стучало немного быстрее обычного.
− Страшно? − спросил Штайгер вкрадчиво.
− Боюсь, вы не сможете придумать ничего, что поразило бы мое воображение. − Тон у Дюпре был снисходительно-вежливый.
− Меня ты совсем не боишься, да?
− Господин Штайгер, есть только один человек, которого я боюсь. − Он подождал, не дойдет ли до Штайгера. Не дождавшись, закатил глаза и пояснил: − Я сам. Запомните это хорошенько, s'il vous plaît.
Штайгер ухмыльнулся и открыл дверь.
В номере никого не было, и на том спасибо. Например, двух-трех отбросов общества, которым Штайгер пообещал бесплатное развлечение. Это было бы вполне в его духе.
Дюпре повесил пальто на крючок у двери и принялся спокойно, неторопливо раздеваться.
− Не хочу, чтобы вы опять нанесли моему гардеробу непоправимый урон, − пояснил он все так же снисходительно-вежливо.
Губы норовили сложиться в саркастическую полуулыбку. Пока что именно он держал ситуацию под контролем, а не Штайгер.
Против ожиданий Дюпре, Штайгер не стал следить за ним своим фирменным хищным взглядом. Он как будто чего-то ждал, прислушиваясь и кидая взгляды на смартфон. Небрежно кивнул Симону на кровать, кинул пальто на стул.
Симон сдернул с кровати покрывало, прожженное в паре мест и украшенное подозрительными пятнами. Стараясь не приглядываться к постельному белью, улегся навзничь, заложив руки за голову и поддерживая на лице скучающее выражение.
− Если вы сегодня не в настроении, господин Штайгер, можем встретиться в другой раз.
Штайгер зачем-то выглянул в коридор, снова прикрыл дверь. Встал коленом на кровать, зацепил наручники за перекладину, раскрыл браслеты. Поднял бровь, глядя на Дюпре: что, дескать, здесь твоя бравада кончится? Дюпре пожал плечами, протянул руки, и наручники защелкнулись на запястьях.
− Семеро, не считая меня, − интимно понизив голос, сказал ему Штайгер.
Симон моргнул, сдвинул брови, и тут в мозгу будто щелкнуло. Вот почему Штайгер смотрел на часы и вообще выбрал такой низкопробный отель, где портье не следит за клиентами. Он открыл было рот, чтобы проинформировать Штайгера, что любые третьи лица будут привлечены к уголовной ответственности, и что он крайне разочарован отсутствием фантазии у бывшего следователя СВР. Он вообще много еще чего собирался сказать, но Штайгер ловко сунул ему в рот кляп.
− Спасибо за идею, кстати. Ну, про кляп и мешок на голову.
Симон едва не застонал. Это действительно была его идея. Он попробовал извернуться и пнуть Штайгера как следует. Но Штайгер почти без труда перекинул его лицом вниз и прижал коленом. Оттянул ему голову назад, надел широкую, плотно прилегающую кожаную повязку, закрывающую не только глаза, но и уши, затянул ремешками. Дюпре мычал и дергался, но, естественно, безо всякого эффекта. За повязкой последовал обещанный мешок на голову.
«Я его убью», − спокойно, равнодушно подумал Дюпре и перестал сопротивляться. Даже не вздрогнул, когда Штайгер раздвинул ему ягодицы и выдавил между ними щедрую порцию лубриканта. Этот imbécile правда надеется впечатлить Симона семью насильниками? Симону просто нужно будет чуть подольше подождать.
Merde, прежде его не трахали больше пяти раз подряд. Может быть, он не сможет достаточно быстро двигаться, чтобы дотянуться до резака в заднем кармане брюк.
Симон проклял себя за беспечность. Перемирие у них, как же! Он слишком расслабился, решил, что Штайгер безопасен! Надо было сунуть резак под подушку.
Он все-таки вздрогнул, когда до него донесся приглушенный повязкой стук в дверь. Небольшой номер тут же заполнился звуком шагов, голосами, грубым смехом. Слов было не различить, и голоса он бы вряд ли узнал. Затем и повязка, чтобы он не мог опознать никого из насильников. А мешок на голову, чтобы они не опознали его.
Первый же мужик вставил ему и принялся драть грубо, жестко. Кончил довольно быстро, рывком вытащил, и его сперма вытекла Симону в промежность. Его место сразу же занял второй. Дюпре отметил это отстраненно, холодно. Он был не здесь, это делали не с ним, он только наблюдал издалека, выжидая удобный момент, копя силы.
Третий разил дешевым одеколоном. Четвертый, видимо, решил предварительно принять душ, потому что кожа его была чуть влажной и пахла мылом. Дюпре из всех чувств осталось только осязание и обоняние, и запахи усилились раза в два. Он различал даже силиконовый запах кондомов, которыми пользовались подонки. Пятый, впрочем, снова трахнул его au naturel и кончил внутрь. Теперь в заднице у Симона буквально хлюпало.
У шестого был такой здоровенный член, что он с трудом втиснул его даже в такую растраханную мокрую дырку. Он поднял Симона на колени, стискивая железными пальцами бедра, и принялся ебать медленно, аккуратно, с оттяжкой. Симон дышал со всхлипами, вжимаясь лбом в постель, стараясь удержать разъезжающиеся колени. Если он неудачно повернется, его просто порвут.
Сглатывать с кляпом во рту было сложно, и слюна стекала из уголков рта, оставляя мокрые пятна на ткани. Мужик стиснул своими железными пальцами его яички и член, насаживая его на свой здоровенный инструмент, и Дюпре застонал. Больно было и раньше, но это была привычная, простая боль, от которой легко абстрагироваться. Теперь кровь приливала к низу живота, в промежности горело и саднило, и анус болезненно сжимался и пульсировал.
Мужик начал двигаться короткими резкими толчками, одновременно терзая его член, и это было так похоже на Штайгера, что Симон вдруг взвыл и начал слепо вырываться. Это было уже не то, что можно безучастно терпеть; не то, что он позволял с собой делать, а то, что ему навязывали силой, вбивали в самое его нутро, выворачивая его наизнанку.
По телу Симона прошла судорога. Он стиснул зубами кляп и с рыданием кончил. Дальнейшее он запомнил очень смутно. Его трахали еще и еще, зря он понадеялся, что на седьмом насильнике все закончится. Его выебали пивной бутылкой. Ему отсосали грубо, задевая зубами за головку, всовывая пальцы в зад, и он снова кончил, хрипло вопя и пинаясь.
На какое-то время все чувства отключились. Он пришел в себя, когда Штайгер уже снимал с него повязку. Симон несколько раз моргнул, пытаясь сфокусировать взгляд. Перед глазами все плыло, он был слаб, как котенок. А вот Штайгер был все еще одет и свеж, как огурчик. Наслаждался шоу, мерзавец.
− Моя очередь, мон шер. − Штайгер плотоядно оскалился, снимая пиджак и кобуру.
Симон обвел мутными глазами номер: никого, ни следа чужого присутствия, как будто семеро насильников ему привиделись.
Стоп, откуда ему знать, что их было именно семеро? Потому что так сказал Штайгер? Очень смешно. Их могло быть хоть двадцать семь.
Он снова посмотрел на Штайгера − тот уже был голый, со стояком, и Симон едва не застонал при мысли, что сейчас этот немаленький член войдет в его истерзанный, саднящий анус.
− Ну что, в рот или в жопу? − светским тоном спросил Штайгер и стиснул его рукой между ног.
Симон вскрикнул и прикусил губу. Если его сейчас выебет еще и Штайгер, он будет извиваться и кричать в голос. Не то чтобы он раньше не кричал под Штайгером, конечно... Сказать: «в рот»? Тогда Штайгер ухмыльнется и трахнет его в задницу.
Дюпре облизал пересохшие губы, завел локти за голову и выдохнул:
− Курт, выеби меня в рот.
Эффект был именно такой, как он и рассчитывал. Штайгер выматерился, оседлал его грудь и забил член ему в глотку. И принялся остервенело трахать. Он так долго не кончал, что под конец Симон начал хрипеть и задыхаться. Когда он смог проглотить сперму и вдохнуть, это было как оргазм.
Штайгер расстегнул наручники, и Дюпре со стоном разогнул и уронил руки. Пожалуй, с резаком стоит повременить. Он сейчас и встать, наверное, не сможет. И даже ноги свести.
Штайгер встал на колени между его раздвинутых ног и снова полез к заднице. Симон вскрикнул и дернулся от его прикосновения, пока не сообразил, что Штайгер смазывает его гелем-анальгетиком.
− Я почти поверил. Почти, − сообщил ему Симон, внимательно следя за реакцией.
− Не понимаю, о чем ты, − небрежно отозвался Штайгер, но пальцы его слегка дрогнули.
− С записью отлично придумано. Где ты ее сделал, где-нибудь в баре?
Штайгер загадочно ухмыльнулся и ничего не сказал. Симон продолжал, уже уверенней:
− А как тебя хватило на столько раз? «Хард-рок» или банальная виагра?
− Блядь, ну хуле ты такой умный? − пожаловался Штайгер, падая рядом с ним на кровать. − Ладно, где я прокололся?
Теперь уже Симон загадочно улыбнулся и не ответил. Он не собирался рассказывать Штайгеру, что именно навело его на подозрения. Тем более что это была куча мелких деталей, а не один прокол. Например, что Штайгер так долго не кончал. Предполагалось же, что все это время он не участвовал, а смотрел − должен был спустить за минуту. Или легкий, еле различимый привкус силикона на его члене. Или то, что его ни разу не трахнули вдвоем. Допустим, его рот Штайгер бережет только для себя, но в каждый конкретный момент к нему не прикасалось больше одного человека. Это подделать трудно. Он мимолетно задумался, как Штайгеру удалось использовать фаллоимитатор одновременно с руками. Ах да, страпон же.
Они полежали какое-то время молча. Рука Штайгера нащупала бедро Дюпре и принялась его поглаживать.
− Я одного не пойму, − сказал Симон задумчиво. − Не проще было действительно найти семерых подонков? Раньше ты без проблем предлагал меня первому встречному.
Штайгер хохотнул.
− Проще. Но где же тут фантазия? Мастерство, наконец? Кто там жаловался, что мне нечем поразить его воображение?
− Беру свои слова назад. Твой ебанизм будет поражать меня вечно.
-
-
28.12.2017 в 22:34-
-
28.12.2017 в 23:21У Симончика опять кризис! Но эта встреча у них была такая свойская, что он не сможет больше себе врать) ну где ещё он найдет такого классного мужика??
А будет ещё прода?)))
-
-
29.12.2017 в 00:21-
-
29.12.2017 в 08:53Мне не показалось, что Дюпре простит Штайгера после такого, так что это просто отлично, что Симон хуле ты такой умный.
-
-
29.12.2017 в 12:00Итак, на этой фразе моя вторая половина, собираясь уйти, попросила меня посмотреть погоду. Погода у меня отдельной закладкой, но я искал эту закладку секунды три, пытаясь понять, чего от меня хочет половина и почему, блянахуй, именно сейчас. Посмотрела. Закрыла. Читаю дальше. Понимаю, что надо мной стоит половина и она чем-то недовольна. А. Точно. Я же не озвучил погоду. Смотрю еще раз. Озвучиваю. И прошу больше меня не трогать - яжчитаю!
− Беру свои слова назад. Твой ебанизм будет поражать меня вечно.
Действительно охуенная фраза!
Прекрасные ебантяи, прекрасно перекидывают друг другу мячик - теперь я тебя насилую! а теперь ты меня! - это уже прям стабильные, постоянные, устоявшееся отношения
Курт там случаем член не стер? Прям хочется за него побеспокоиться
Страшная мстя оказалась умеренно страшной мстей, но очень задорной и действительно - с фантазией и выдумкой) Зачем же проще, когда можно сложнее и интереснее?
Спасибо за проду, это было просто ащ))))
-
-
29.12.2017 в 18:05-
-
29.12.2017 в 22:24-
-
29.12.2017 в 23:15Автор, спасибо большое за историю, было горячо!
-
-
30.12.2017 в 21:41-
-
11.01.2018 в 12:50Спасибо, это было оху))
-
-
15.01.2018 в 20:26tvojaBulochka
Да, последняя фраза звучит почти как предложение жить долго и счастливо
Симончик понял, что никуда от Штайгера не денется, надо привыкать
Прода будет конечно, как придумаю. У меня пока на очереди Джеймичка, что-то прямо прет от него. И я все помню ту идею с олигархом, правда, сюжет пока не оформился для рассказа, но у меня в голове олигарх регулярно Джеймичку употребляет
ankh976, я подумывала про резачок, но бедняга в ближайшие полчаса ведь даже встать не сможет, будем реалистичны! А потом может и полоснуть!
Кстати, в толк взять не могу, почему у меня везде написано, что резак лазерный, хотя он должен быть плазменный, там был бы такой короткий лепесток плазмы. Видимо, Star Wars повлияли с их лазерными мечами
Алеон, ну вообще это Штайгер должен Симона простить после такого, потому что в последний раз обиженная и побитая сторона был он
Книжник., поверила, значит?
Действительно охуенная фраза! - я рада, а то волновалась, вдруг так не говорят нынче на русском!
Прекрасные ебантяи, прекрасно перекидывают друг другу мячик - теперь я тебя насилую! а теперь ты меня! - это уже прям стабильные, постоянные, устоявшееся отношения
Член Курт не стер, нивалнуйся!
Parol_nuzhen, и я, и я!
toolbar, ура!
Blink327, Ох, молодцы они какие - сюрпризы друг другу устраивают, стараются заинтересовать друг друга...
хихикалка,
ВсЕяДнОе, а он когда-то Симону сказал: "ну почему у меня нет под началом десантного взвода, я бы тебя под весь взвод подложил" - ну примерно, не помню точно
-
-
15.01.2018 в 20:31-
-
15.01.2018 в 20:35-
-
15.01.2018 в 20:44-
-
16.01.2018 в 19:47-
-
16.01.2018 в 20:31Зато высшего сорта.
-
-
16.01.2018 в 20:40-
-
16.01.2018 в 23:57Ээээ, пгастите-пгастите, это как?! Насмерть, штоле?? Так Курт жесткий - да, но не кровожадный, бо зачем добру пропадать, если им попользоваться можно)))
-
-
17.01.2018 в 10:10-
-
17.01.2018 в 10:29За это и люблю, это у нас общее
-
-
19.01.2018 в 18:27У меня вечно беда, что я начинаю придумывать сюжет после того рассказа, который пишу, увлекаюсь им и забрасываю старый! Я даже пыталась писать сначала второй, потом первый, честно сознаюсь, сначала написала "20.15", потом дописала предыдущий "Третий лишний".
Алеон, Ээээ, пгастите-пгастите, это как?! Насмерть, штоле??
Ну он рассматривал такую возможность, я напомню, в том рассказе, когда они только встретились, "4х3":
Без всякого сожаления он подумал, что Дюпре, возможно, придется завалить. Лично или через посредников. Разумеется, после того, как Штайгер свое получит. Несколько раз, если повезет. Надо будет постараться, чтобы Дюпре его не опередил. Он опасный противник, с таким-то счетом трупов. Мысль только добавляла остроты происходящему.
-
-
21.01.2018 в 20:54-
-
23.01.2018 в 17:38-
-
23.01.2018 в 21:09-
-
23.01.2018 в 22:11-
-
24.01.2018 в 20:41tvojaBulochka, Джейми дал Штайгеру такой отличный повод дать СимонуXD - на этой фразе я очень сильно затупила, ну я вообще слоупок, гы-гы, и тут ДОШЛО!!!
-
-
25.01.2018 в 13:38-
-
01.02.2018 в 18:43-
-
01.02.2018 в 19:24Шучу.
Летально - это самое очевидное. Вопрос силы - для кого, или, даже, взаимолетально.
Ну, или, Дюпре недоскомпенсирует как-нибудь со Штайгером свой ПТСР, и он стриггерит в боевой обстановке.
-
-
18.02.2018 в 12:32Я наконец вспомнила фильм, в ктором герой высыпает из ладони несколько таких колец - Война миров же, Том Круз! Когда военного утаскивает щупальце, он пытается его вытащить, но не может, и вместо этого выдергивает чеки из гранат на его разгрузке. Вот это было бы красиво